Последний великий магистр

Голос судьи безжалостно грохотал под высокими сводами собора Парижской Богоматери. Старик де Моле слушал и не верил своим ушам, а человек в кардинальском одеянии все зачитывал и зачитывал то, в чем якобы признались четверо с трудом удерживающихся на ногах обвиняемых. Звучный жесткий голос неумолимо перечислял грехи ордена тамплиеров: ростовщичество, скупка краденого, уклонение от уплаты налога королю и папе Римскому, ересь, гадания, занятия спиритизмом, безнравственность, содомия, подробности якобы устраиваемых тамплиерами оргий...

- Жак де Моле признал, что в ордене существовал обычай плевать на святой крест, отрекаться от Господа нашего Иисуса Христа...

Уставший от допросов и пыток старческий разум встрепенулся.

- Не было этого... - с трудом выговорил последний магистр ордена тамплиеров.

- Ты отрекаешься от своих показаний, Жак де Моле?

Голова обвиняемого привычно закружилась. Кошмарному процессу над его орденом идет седьмой год, и почти каждый раз во время очередного слушания великого магистра мучают головокружения и внутренний голос, дающий простые и убедительные советы. Только какие именно советы слышал Жак де Моле и каким из них следовал - он потом вспомнить не мог.

Вот и сейчас внутренний голос вкрадчиво зашептал:

- Не спорь, ты ведь уже подтвердил все это. Неужели хочешь снова попасть к тем, кто пытками вырвал у тебя признания? Представь, какая мучительная смерть ждет тебя, если начнешь возражать...

Старик устало качнул головой, словно пытался вытряхнуть оттуда въедающийся в мозг убедительный голос.

"Меня все равно ждет смерть, - мысленно возразил он. - Если отрекусь от показаний, может быть, спасется хоть кто-то из Белых воинов Христа".

- Не было этого! - тверже повторил он. - Да, я отрекаюсь от всех показаний. Орден тамплиеров невиновен. Все мы подверглись оговорам. Признания были сделаны под пытками.

Если бы он только мог получить аудиенцию папы Климента! Но папа Римский твердо решил уничтожить и главу тамплиеров, Жака де Моле, и, что самое ужасное, весь орден Белых воинов. За семь лет Климент V так и не нашел времени принять опального великого магистра и выслушать его оправдания. Папа Римский уже стар, намного старше него, семидесятилетнего Жака, но главе самого могущественного рыцарского ордена суждено умереть раньше погубившего тамплиеров одряхлевшего интригана.

Как сквозь сон великий магистр слушал приговор. 18 марта 1314 года от Рождества Христова Жак де Моле будет сожжен на костре, как повторно впавший в ересь.

- Да будет воля Твоя! - прошептал старик.

Голова перестала кружиться, разум стал столь же ясным, каким был перед арестом. Жак де Моле понимал, на что идет. Его ждет долгая и мучительная смерть. Скоро старика будут часами поджаривать на костре, пока он не превратится в запеченный кусок мяса, но сейчас, в последние часы своей жизни, магистр смог защитить хотя бы кого-то из подчиненных ему рыцарей и собственную честь.

                                                         ***

В те же самые минуты на волнах Сены покачивалась лодка. Почти обычная картина, многие парижане любят катание на реке. Только вот в прохладном марте мало кто захочет провести время на Сене. Да и компания, если хорошо приглядеться, собралась довольно странная. 

Молодой лодочник управлялся с тяжелыми веслами так легко, будто покачивал в руках травинки, - ни тени усталости, ни малейшего сбоя дыхания, ни капли обычного трудового пота. Пассажиры - пара в зрелом возрасте лет тридцати, - казалось, дремали, взявшись за руки. Дремать-то они дремали, но при этом разговаривали, и беседа их была весьма необычна. Мужчина - невысокий коренастый шатен - четко выговаривал: "Да сожжен будет на костре восемнадцатого марта сего года", - словно зачитывая приговор. Его спутница - красивая дородная брюнетка - вкрадчиво раз за разом повторяла:

- Еще не поздно, ты мог бы выторговать себе смерть полегче, только согласись с обвинениями...

Лодочник с неудовольствием покосился на пышнотелую красавицу и, как ругательство, прошипел:

- О, великий Грарг! 

Внимательный взгляд молодого человека остановился на лодке которая шла навстречу, словно на таран. Казалось, челн возник из ниоткуда, несколько секунд назад на волнах ничего не было. Преследующий лодочник работал веслами так, будто хотел обогнать акулу, и, похоже, легко мог бы это сделать. Лицо единственного пассажира было знакомо человеку, вспоминавшему Грарга. Мальчишка-простолюдин почти не изменился за неполную четверть века, только возмужал да усы отрастил. 

Лодочник прислушался к бормотанью пассажиров. Надо будить Бари, один он не сможет уйти от такого противника. С ума, что ли, сошел глава вражеского воинства? Собирается затеять бой на лодках посреди Сены на глазах у нескольких гуляющих по берегу свидетелей? 

Нет, Бари будить нельзя, иначе старания многих лет могут пойти насмарку. И так уж старина Жак в решающие минуты вышел из-под контроля, не хватало только, чтобы его казнь сорвалась! Даму Инесс разбудить было бы можно, все равно не справляется, но бессмысленно - в бою от нее никакого толку. 

Верховный рыцарь ордена Грарга Каитон оставил весла и нащупал на дне лодки кинжал с золотой рукоятью. В который раз Каитон удивился прихоти фортуны, сделавшей бывшего маршальского оруженосца главой чашепоклонников - рыцарей ордена святого Грааля. 

- Что тебе нужно? - спросил рыцарь Грарга, прекрасно зная ответ.

Спящий Бари отчетливо произнес:

 - Амен!

Ну вот, дело сделано, великий магистр приговорен, и ордену Белых воинов Христа пришел конец. Каитон уже тянул ногу, чтобы крепко пнуть спящего подчиненного. Теперь Бари нужно срочно разбудить. 

В воздухе прямо мимо щеки Каитона что-то стремительно пролетело. 

Из горла Бари торчал нож, самый обычный, каким простолюдинки режут мясо, но брошенный главой тайного ордена с нечеловеческой силой. Вот, значит, как? Каитон взметнул руку с кинжалом. Черт с ними, со свидетелями! За час-другой его подчиненные так поработают с памятью праздных гуляк на берегу, что никто и не вспомнит об увиденном. 

Воспользоваться оружием верховный рыцарь Грарга не успел. Второй вылетевший из руки бывшего маршальского оруженосца нож вонзился в горло Каитона. Его голова ткнулась в дно лодки, рука мертвой хваткой сжимала кинжал.

Мускулистый лодочник главы ордена святого Грааля коротко метнул третий нож в продолжавшую что-то бормотать спящую даму. Из-под плотно прилегающего теплого наголовника лодочника выбилась белая прядь. Он решительно подтянул веслом лодку с тремя убитыми, пассажир перескочил на борт. В несколько секунд он выдернул два метко брошенных ножа и перекинул их в свою лодку. Третьим глава рыцарей святого Грааля несколько раз с размаху ударил по крепкому деревянному дну. 

Через несколько пробоин в лодку хлынула вода. Пассажир перескочил назад, к ожидающему его лодочнику и сказал:

- Быстро, Мартин!

С берега уже слышались крики. Весла стремительно замелькали в руках Мартина.

- Не успели, господин? - спросил лодочник.

- Нет, - печально ответил пассажир. - Пророчество сбылось, ордену Белых рыцарей пришел конец, и его великий магистр будет казнен. Получше прячь волосы, Мартин, или совсем остриги их. За альбиносами идет охота, из-за людских предрассудков ты можешь попасть на костер.

- Остригу, - пообещал Мартин и запрятал выбившуюся прядь под наголовник. - Если бы не Вы, господин, я бы уже давно там оказался. 

- Какой я тебе господин? - отмахнулся пассажир. 

Он обернулся. Лодка с тремя покойниками уже почти погрузилась под воду. Вытащить слуг Грарга не успеют, и это хорошо.

- Зачем Вы это сделали? Все равно ведь выплывут, - спросил Мартин, подгребая к одному из многочисленных изгибов Сены.

- Выплывут, - хмуро согласился глава ордена святого Грааля. - Пусть лучше оживают на дне реки, где никто, кроме рыб, этого не увидит. Вреда будет меньше.

Он взглянул на нескольких бегущих вдоль берега смельчаков. Разумеется, свидетели убийства жаждут крови жестоких бандитов. Человек тихо, отчетливо начал выговаривать что-то на латинском языке. Волны и воздух перед лодкой засветились, казалось, сияние исходит и с неба, и с речного дна. Челнок скрылся за речным изгибом, вошел в сияющее пространство и исчез. 

Напрасно жаждущие возмезия парижане прочесывали берег. Они не нашли и следа лодки, хладнокровные убийцы словно растаяли в воздухе. Трупы их жертв тоже не были найдены. Вскоре город забыл о вопиющем преступлении, оно отступило перед долгожданным событием - казнью скандально известных еретиков. Последнего магистра ордена тамплиеров Жака де Моле и главного командора Нормандии Жоффруа де Шарне ждал костер, и возбужденная публика с нетерпением считала часы, оставшиеся до яркого зрелища.

Зеваки не пропустили ни одной детали в подготовке к казни. На площади загодя искусно разложили толстые бревна, рассчитывая, чтобы смерть приговоренных не была легкой. Еретики не должны задохнуться от дыма, им необходим очистительный огонь. Постамент соорудили повыше, чтобы доски как можно дольше не занялись пламенем. 

Вот наконец приговоренных привязали с разных сторон к столбу, и палач поднес к дровам горящий факел. Старик де Моле шептал молитвы, ожидая неминуемой, страшной боли. Его угрюмый взгляд брел по собравшейся на зрелище толпе. Неужели в последние минуты великому магистру суждено видеть только злорадные и торжествующие физиономии?

Но нет, мелькнуло одно молодое сочувствующее лицо. Губы парнишки шевелились, почему-то старик подумал, что тот шепчет молитву. Последний великий магистр не ошибся. Глава тайного рыцарского ордена святого Грааля молился о скорейшей кончине Жака де Моле.

Пятки старика все больше пекло от жара, пламя подбиралось к одежде, дым ел глаза. За что ему послана такая страшная смерть? И послана она не всемогущим Богом, а двумя подлыми предателями. Дым заслонил толпу зевак, и сквозь туман проступали лишь очертания величественного собора Парижской Богоматери. Жак де Моле вспомнил, как король Филипп Красивый скрывался от восстания в крепости Тампле. Тогда тамплиеры смогли защитить монарха, а год спустя неблагодарный Филипп начал гонения на орден. Одним из первых был арестован он, Жак де Моле, близкий друг короля. Арестован на следующий день после того, как побывал на похоронах родственницы Филиппа IV и виделся там с давним другом. А потом от опального главы Белых рыцарей отказался и папа Климент...

Жак де Моле слышал о многочисленных мучительных казнях своих подчиненных. Такова была цена за накопленные орденом тамплиеров сокровища. Королю и Клименту слишком нужны были деньги... Неужели предатели, совершившие такой грех, будут и дальше радоваться жизни? Старик собрал последние силы и протянул руку в сторону королевского дворца. 

Из клубов дыма и языков пламени донесся его звучный голос:

- Король Филипп! Папа Климент! Не пройдет и года, как я призову вас на суд Божий! Проклятье на ваш род до тринадцатого колена!

Глава ордена святого Грааля закончил молитву и перекрестился. Жак де Моле уже не чувствовал боли: он потерял сознание. Дыхание остановилось, и тело старика повисло на удерживающих его у столба путах. 

                                                        ***

В этот миг в грязноватой комнате самой дешевой гостиницы спящая женщина открыла глаза

- Умница, Инесс, - с удовольствием проговорил любимый муж. - На этот раз прекрасно! Глава ордена тамплиеров умирал с проклятиями на устах. Об этом еще легенды сложат! 

- Мне не пришлось стараться, - ответила пышнотелая брюнетка. - Де Моле и сам проклял бы короля и папу. Не удивлюсь, если Филипп и Климент действительно уйдут в мир иной в течение года - проклятие-то справедливое.

- Если не уйдут сами - поможем, - ухмыльнулся Бари. - Пора немного встряхнуть Париж, смерть короля вполне для этого подойдет. Борьба за престол - вот где можно развернуться...

- А Климент вам чем не угодил? - подняла бровь Инесс. - Вполне милый старый интриган. Его преемник может оказаться гуманнее.

- Климента Каитон трогать и не собирался. Только короля.

                                                    ***

Никто из живущих в поселении за светящейся дорогой не знает, где оно находится. Наверное, где-то между небом и землей. 

Глава ордена святого Грааля миновал улочку, заставленную простыми деревянными и каменными домиками и вышел на вымощенную камнем площадь. Дверь небольшого храма всегда открыта. Бывший оруженосец маршала шагнул к стоящей в центре храма на каменном возвышении Чаше и опустился на колени. 

Он молился долго. Сначала за многих сожженных на медленном огне тамплиеров и отдельно, - за последнего великого магистра Жака де Моле. Потом призывал праведное возмездие на головы виновных в их гибели. И наконец, просил помощи и благословения.

Найденное со святым Граалем пророчество предрекало многовековую великую битву двух тайных рыцарских орденов. Тот, кому явился Грааль, теперь должен разыскать уцелевших после арестов тамплиеров, да не просто уцелевших, а не предавших свою честь и честь ордена Белых рыцарей.

От Чаши начало исходить свечение, сначала слабое, затем все ярче. Голова молящегося склонилась до земли. Его молитва была услышана.

                                                           ***

Престарелый папа Римский Климент V скончался в муках спустя месяц после казни Жака де Моле. В грозовую ночь в церковь, где лежало подготовленное к погребению тело, ударила молния. Когда пожар был потушен, от тела Климента V мало что осталось.

Сорокашестилетний король Филипп IV Красивый умер поздней осенью. 

Предсмертные слова Жака де Моле остались в истории на века и породили множество слухов. 

Два тайных рыцарских ордена ведут войну до сих пор, число их сторонников растет с каждым столетием.

Похожие статьи:

Рассказы → Загадка Ренн-ле-Шато

Рассказы → Верхом на танке Хан Мамай

Видео → Сокровище рыцарей Храма - ENS ENTIUM (Сущность сущностей).

Статьи → Дашкин камень или переосмысливаем время цивилизации

Статьи → Барон Мюнхгаузен славен не тем, что летал или не летал, а тем, что не врёт!